«Чихайю» и «Тацуту». Три «шестерки», а это намного лучше, учитывая прежние цифры. Но небеса на этот счет имели совсем иное мнение…

— Нужно выходить из боя, и то что до сих пор нет потопленных кораблей — это знак, и не мне перечить судьбе, — Того посмотрел на русские отряды — броненосцы и крейсера выглядели ужасно, однако словно не чувствовали повреждений, и продолжали осыпать японские корабли градом снарядов. И что самое скверное, стреляли намного точнее, чем в первом бою, особенно когда дистанция сократилась до 20–25 кабельтовых. Пришлось даже немного разорвать расстояние, опасаясь увеличения дальнейших повреждений. Но это удалось только на короткое время, ведь после повреждения «Токивы» теперь «северные гэйдзины» имели чуть больший эскадренный ход и начали диктовать свои условия.

В душе впервые появился страх, нет, не самой смерти, себя бы он принес в жертву бестрепетно — поражения в войне. Видимо, он, как и другие японцы, сильно недооценили русских, а те ведь европейцы, а последние никогда не терпели поражений от азиатов, и саму «Поднебесную империю» подчинили себе, отодрав от нее целые куски территории. И тоже произойдет с Японией, если ее флот будет разбит. Защищать берега будет нечем, острова блокируют со всех сторон, и заводы прекратят работу, лишившись подвоза столь важного для них сырья. И тогда поражение станет неизбежно — высаживая десанты на небольшие островки, русские истребят гарнизоны, которые не получат подкреплений, и начнут захватывать территорию страны Восходящего Солнца постепенно, клочок за клочком.

— Храни нас небо от такого горя, — пробормотал Того, яростно веря в свою звезду. У него сжалось сердце, когда он увидел столб дыма над кормовой башней «Фудзи», но броненосец не взорвался, а как подобает настоящему самураю остался сражаться. В строй вернулся и «Касуга», и хотя большая часть орудий на нем была выбита, но корабль продолжал отчаянно сражаться, составляя с «Токивой» самую искалеченную пару.

А вот бронепалубные крейсера вышли из боя, и отходили — их осталось всего четверо, против трех русских, так как к корейскому побережью следом за «Ясимой» и «Цусимой» отправился флагманский «Читозе», получивший до десятка русских снарядов. И теперь Уриу, сопровождая поврежденный крейсер до подходившей на помощь эскадры Катаоки, выполнял приказ не лезть в драку. Его корабли потребуются ночью, когда вернутся к Объединенному Флоту обратно. Ведь им придется отражать торпедные атаки русских миноносцев, которых крутилось поблизости полтора десятка, явно выжидавших удобного момента для нападения на любой выпавший из строя поврежденный корабль.

И непонятно где находятся большие бронепалубные крейсера «Варяг» и «Богатырь», ведь они в любой момент могут появиться на месте сражения. А то и перехватить ушедшие «Ниссин» и «Иосино» — хотя Того надеялся на лучшее. Все же на «итальянце» хватает шестидюймовых пушек, сможет в одиночку отбиться от наглых «гэйдзинов», если они осмелятся напасть. А их отряд из Владивостока не подойдет — в последний момент пришла телеграмма, что крейсера стоят в гавани.

Флагманский броненосец самого наместника действительно сильно поврежден — пришла радиограмма с авизо, что «Петропавловск» изменил курс, и вместо берегов Квантуна пошел прямо на Чемульпо, значительно осев. Его сопровождали канонерские лодки. «Полтава», и тоже с охранением, отправилась дальше — видимо, получив приказ идти на ремонт. И это хорошо — будь даже один из этих двух броненосцев здесь, поврежденные крейсера Камимуры не смогли бы уйти от своего возможного убийцы.

— Эскадре отходить в Сасебо! Эскадре Камимуры следовать первой, мы идем за ней — если русские могут преследовать!

Отдав приказ, который флаг-офицеры тут же приняли к исполнению, Хейхатиро Того еще раз посмотрел на эскадру противника, благо возникла пауза, и противоборствующие стороны прекратили стрельбу. Флагманский «Цесаревич» вел за собой пятерку броненосцев, к которым пристроились вторым отрядом «Император Николай», «Рюрик» и следующий за ними концевым небольшой броненосный фрегат, добравшийся до Дальнего Востока в составе отряда Вирениуса. В стороне шли жалко выглядевшие большие четырех трубные крейсера — этой троице сильно досталось, но они явственно демонстрировали намерение атаковать Камимуру, причем готовились открыть огонь со стороны непострадавшего в бою борта.

Последними Того оглядел дестройеры — они разбились на два отряда, каждый из которых возглавил «Аскольд» и «Новик», до сих пор не потерявшие свою высокую скорость. Для японских миноносцев это самый страшный противник — могут догнать и потопить огнем своей артиллерии. И тут Хейхатиро почувствовал, что взгляд зацепил какую-то важную деталь, которую разум упустил как ненужную. Своей интуиции адмирал доверял, и еще раз осмотрел вражеские миноносцы — в центре две трубы, на отдалении от них к носу и корме еще по трубе. На баке и юте по 75 мм пушке — русские дополнительно установили на корме орудие Кане взамен 47 мм Гочкиса, по примеру японцев, тут сомнений не оставалось — «гэйдзины» умели перенять чужой опыт. И тут адмирал понял, что не видит миноносцев с двумя парами труб, отодвинутых от центра — французской постройки.

И поневоле задумался…

Так японцы видели гибель адмирала Макарова…

Глава 68

— Японцы уходят, Степан Осипович, мы выстояли и победили!

Начальник штаба эскадры контр-адмирал Молас прямо-таки лучился от радости — и его можно понять. Вести весь день тяжелый бой, увидеть, как отходит противник, которого если не побаивались, то опасались, много стоит. Но если японцы и выразили желание закончить сражение, то на Макаров не был столь «миролюбиво» настроенным.

— Выстояли — это верно, Михаил Павлович, и не потеряли ни одного своего корабля. Но мы не победили японцев, не потопили ни одного их броненосца или крейсера, а потому будем сражаться дальше. Еще есть полчаса, надо зайти с востока — в закате японцы будут хорошо видны, мы же потеряемся в сумерках. А потому передать приказ — держать максимальный ход! Если выдадим 16 узлов, сможем занять выгодное положение! Потом предоставим попытать судьбу нашим миноносцам — Эссен не подведет!

— Степан Осипович, слишком рискованно — все наши корабли имеют серьезные повреждения…

— Флоту рисковать! Зачем строить корабли, если самим избегать боя⁈ Нужно стрелять, и последний снаряд может принести победу!

— Я согласен с вами, ваше превосходительство, — тут же расплылся в улыбке Молас, старший брат которого возглавил штаб наместника и сейчас находился в Дальнем, сменив Витгефта. Вильгельм Карлович получил анненскую ленту и с ней крест с мечами в награду, за отражение нападения миноносцев в первый день войны, но серьезно заболел, и его сменил на посту не выздоровевший до конца контр-адмирал Молас 1-й. На русском императорском флоте свято соблюдали традиции, и все офицеры однофамильцы получали порядковый номер.

— Как там Андрей Андреевич?

— Доложили, что все в пределах нормы, готовы драться.

— Вот и хорошо, — произнес Макаров, скрывая отнюдь не праздный интерес. Степан Осипович, как и все на эскадре, считали Вирениуса везунчиком, ведь каждый раз его броненосец добивался самых решительных попаданий, словно сама фортуна покровительствовала — «Ивате», «Асама», «Ниссин» и «Касуга» могли это наглядно засвидетельствовать.

— Пусть Рейценштейн немедленно атакует крейсера Камимуры, наш отряд сохранил ход, так что легко догонит. «Рюрик» и «император» не отстанут — броненосец Чернышева оказался на удивление резвым, и эта парочка составит отдельный отряд. Надеюсь, что «Донской» от них не отстанет. Жаль, что «Петропавловск» с «Полтавой» выбыли…

Макаров нахмурился — беспроволочным телеграфом научились пользоваться, и радиограммы принимали постоянно, так что командующий эскадрой был в курсе многих событий, и мог повлиять на их ход. Или не мог — как в случае с «Петропавловском». Флагман наместника адмирала Алексеева получил подводную пробоину от поднырнувшего двенадцатидюймового снаряда, что до сего момента обычно взрывались на воде от удара. А тут, будто сама судьба-злодейка насмехалась над русскими моряками — взрыв проделал дырищу, поступавшую воду не успевали откачивать, как и заделать пробоину. Броненосец едва дошел до Чемульпо, приткнулся к ближайшей отмели, которых там хватает. И удачно, что во время отлива — иначе снять корабль было бы невозможно. Останься в боевой линии хотя бы на полчаса — гибель броненосца стала бы неминуемой.

К тому же там случилось еще одно несчастье — в сражении убит великий князь Кирилл Владимирович, сам адмирал Алексеев серьезно контужен — снаряд попал в боевую рубку. Так